Как обычные травоядные могут помочь сохранить вечную мерзлоту и почему пастбища — отличный способ в борьбе с изменениями климата? Корреспондент News.Ykt.Ru Анна Лебединская встретилась с директором Плейстоценового парка Никитой Зимовым.
«Наш проект довольно амбициозный, — рассказывает Никита Зимов. — Мы ставим себе цель создать северный Серенгети (Серенгети парк — экорегион в Восточной Африке площадью около 30 тысяч кв. километров. Местность густо населена африканскими животными, которые живут там так же, как и тысячи лет назад — прим. ред.). Для этого нам необходимо завезти в арктическую тундру как можно больше травоядных животных, которые помогут восстановить здесь пастбища».
О том, что на колымских просторах когда-то паслись стада бизонов, яков и других парнокопытных, говорит большое количество костей, найденных по берегам рек и озер.
Водоемы размывают подтаявшую почву и обнажают не только останки животных, но и надвигающиеся проблемы — таяние вечной мерзлоты.
«За последние 30 лет Арктика потеплела на три градуса — среднегодовая температура стала минус восемь. И на эти же три градуса, с минус шести до минус трех, потеплела мерзлота. Если так продолжится дальше, нас ждут глобальные разрушения инфраструктуры, и не только в арктических населенных пунктах», — говорит Никита Зимов.
По словам ученого, последние пять лет стояли очень теплые зимы и даже был зафиксирован период, когда активный слой мерзлоты вообще не промерзал. Это формирует протайки и просадки.
Местность Дуванный Яр, Нижнеколымский район. На фото тающие ледяные жилы
«В нашей мерзлоте 50% льда. Соответственно, если она растает, то исчезнет и лед, и произойдут провалы и просадки, в некоторых местах до 20 метров. Яркий пример — знаменитый Батагайский кратер. Если начнется обрушение подобного рода, то будет разрушена вся инфраструктура городов. Например, поселок Черский. Если потепление продолжится, в ближайшие 30 лет от него ничего не останется, он будет разрушен, потому что стоит на 40-метровых толщах мерзлоты, из которых 50% — лед. Если все начнет таять, поверхность опустится, во-первых, неравномерно, во-вторых, минимум на 20 метров. Представьте масштаб разрушений», — утверждает Зимов.
Примерный ущерб, по подсчетам ученых, говорит Зимов, может составить порядка 50-100 миллиардов долларов.
При чем здесь пастбища?
Пастбищная экосистема — это как большое предприятие, нацеленное на борьбу с изменениями климата, объясняет Никита Зимов. «Травоядные животные, пасущиеся в тундре, — это инструмент. Там, где они есть в большом количестве, всегда будет расти трава, злаковые, но никогда — кустарники или леса. Потому что так устроен круговорот. Хороший пример — аласы в Якутии. Есть территории, где животные пасутся сотню лет, и там всегда растет трава. Зимой эти животные активно утаптывают снег, который по своей природе является хорошим теплоизолятором, и чем выше слой, тем хуже идет промерзание почвы», — говорит Зимов.Созданием пастбищной экосистемы — Плейстоценового парка — первым занялся отец Никиты, ученый Сергей Афанасьевич Зимов. Название неспроста совпадает с временным отрезком — именно в позднем плейстоцене, 40-30 тысяч лет назад, на берегах Колымы свободно паслись миллионы животных.
«Первые эксперименты отец начал в 1988 году. Он завез партию лошадей, опубликовал статью в научном издании, и с этой статьей пошел в местную администрацию, добился финансирования, на которое были закуплены животные. Они паслись на пастбищах, потом Союз развалился и лошадей пришлось отдать какому-то фермеру на другом берегу Колымы, откуда они потом благополучно разбежались», — вспоминает Никита Зимов.
Сегодня в парке живут северные олени, лоси, калмыцкие коровы, якутские лошади, яки, зубры, бараны, козы, бизоны и даже верблюды. Последних вместе с пуховыми козами завезли в этом году из Монголии. Также на станции живет большая колония ласточек.
«Когда видишь большое количество костей на берегах, то невольно задаешься вопросом: почему тогда животных было так много, а сегодня их так мало? И было решено попробовать восстановить утраченную экосистему. Современная северная экосистема не поддерживает высокую плотность животных. Мы же помещаем их в эту среду, они ходят, вытаптывают растительность, тем самым ускоряют круговорот. И через это влияние животных травы и злаки начинают расти лучше», — рассказывает директор парка.
О глобальных изменениях климата сегодня говорят во всем мире. Но чаще всего мировое научное сообщество называет только два пути, которые могут помочь в решении проблем — снижение выбросов углеводородов и восстановление лесов. По мнению Зимовых, создание пастбищ на Севере тоже может помочь в борьбе с глобальным потеплением.
«Деревья накапливают углерод, в среднем пять килограммов на квадратный метр. Деревья на Севере еще меньше — два килограмма. К тому же зимой лиственницы в Арктике стоят голые, и к апрелю-маю почва у корней выгорает до черноты, и тепло беспрепятственно проходит в мерзлоту, тем самым повышает ее температуру. В северных холодных почвах можно накопить гораздо больше углерода, так как вся растительность прорастает очень медленно и корни глубоко не проникают. У лиственницы все корни проходят по поверхности, у мхов и лишайников вообще нет корней. Если у вас вместо медленно растущих деревьев начинают доминировать травы, злаки, которые быстро растут и им нужно много воды, которые еще постоянно кто-то щиплет, то эти растения гораздо активнее формируют корневую систему. Они выкачивают много воды, соответственно, чем больше они выкачивают, тем глубже им приходится запускать корни, и тем больше у вас углерода накапливается в почвах», — объясняет Зимов.
По мнению ученого, в северных почвах можно накопить от десяти до 16 килограммов углерода на квадратный метр, а в целом по России эта цифра может достигать до 100 килограммов, что в 50 раз больше, чем в стволах деревьев.
«Территория России — порядка 17 миллионов квадратных километров, и около девяти миллионов из них — это мерзлота. Если мы даже треть этой территории возьмем и создадим северные Серенгети, это позволит России поглощать 10-20% всей глобальной антропогенной миссии. То есть покрывать наши потребности и еще продавать другим странам квоты, которые стоят серьезных денег. Соответственно, если сделать то, что мы делаем в нашем маленьком парке, но в более серьезных масштабах, это будут миллиарды доходов для страны. Поэтому то, что мы делаем, я считаю, это серьезный социально значимый проект», — говорит Никита Зимов.
Плейстоценовый парк сегодня
Масштабный проект вырос из небольшой научной станции, открытой в Черском в 1980 году. Тогда в поселок по направлению приехали несколько молодых ученых, которые затем создали семьи. Две пары, Зимовы и Давыдовы, продолжают жить на станции и сегодня.
Основатель Плейстоценового парка Сергей Зимов
Никита Зимов руководит научной станцией и парком с 2009 года. По сути, с момента создания парка в 1996 году, весь проект — частная научная лаборатория. За это время Зимовы опубликовали множество научных статей, в том числе и в главном научном издании — журнале Science. Черский регулярно посещают исследователи со всего мира. В последние годы интерес к парку растет и со стороны СМИ. Так, телеканал «Россия-24» уже выпустил один фильм об уникальном объекте на Колыме, сейчас съемочная группа готовится к съемкам второго.
«Долгие годы мы делали фактически все на голом энтузиазме. Были какие-то небольшие вложения от ученых, которые к нам приезжали. В основном мы содержим станцию на гранты и спонсорство, около двух лет назад вышли на мировой сайт по сбору пожертвований. Сейчас на нас выходят различные корпорации, некоторые предлагают помощь в организации доставки животных», — рассказывает Никита Зимов.
В ближайшее время на станции ожидается пополнение — из Дании едет вторая партия из 12 бизонов. В этот раз транспортировку было решено организовать по воде, по Северному морскому пути.
«Это американские степные бизоны, на ферме в Дании их порядка 400 голов. Первую партию мы завезли в 2019 году на машинах, ехали 35 дней. Хотя Дания довольно далеко от Якутии и климат там совсем другой — почти нет снега и сильных морозов, животные показали себя хорошо. В первую зиму в Черском было минус 55, но, несмотря на это, животные не заходили в приготовленные для них хотоны, а в 2020 году уже полностью адаптировались к нашим условиям и даже дали потомство», — рассказывает ученый.
Самое главное сегодня, говорит ученый, — хорошо подготовиться к зиме. В парке хорошая кормовая база, но чтобы спокойно пережить зиму, было решено заказать из Архангельска 45 тонн овса и комбикорма. Также из верховья Колымы идет баржа с сеном.
По словам Зимова, в ближайшее время они отправятся в экспедицию в Анабарский улус за овцебыками. Поймать партию из 20-25 голов готовы помочь в компании АЛРОСА совместно с Минэкологии Якутии и дирекцией по особо охраняемым территориям, которые заинтересовались научными разработками парка. Если поездка пройдет успешно, уже в конце сентября животные прибудут в парк.
«Мы хотим вернуть природу в то состояние, в котором она была. 30 тысяч лет назад вы могли бы подняться на ближайший холм и увидеть порядка двух-трех тысяч животных за раз», — говорит Никита Зимов.
Управляться с масштабным проектом Никите Зимову помогает жена Анастасия, с которой Никита познакомился во время учебы в Новосибирске. Девушку не остановили ни суровые морозы, ни полярная ночь. Сегодня Анастасия заведует на станции бухгалтерией, кадрами и различными бюрократическими вопросами. «В этом ей нет равных», — говорит о супруге Зимов.
Сергей Афанасьевич сегодня живет и работает в Туле, там ученый также создал парк с животными. Площадь тульского парка составляет порядка 500 тысяч гектаров.
Более подробно узнать о деятельности парка можно на официальном сайте pleistocenepark.ru. Последние новости о жизни животных можно увидеть на странице в инстаграме.
Фото: Александр Федоров, Вадим Скрябин, instagram.com / pleistocenepark
Автор: Анна Лебединская
Источник: News.Ykt.Ru
